Амнистия двусмысленна, как и многое из того, что делает власть. Поэтому и ощущения от нее двойственные: с одной стороны, хорошо, что кто-то освободился, с другой — печально, что остальные сидят. Речь в данном случае идет о политзаключенных, об узниках «болотного дела».
Сами освободившиеся почти наверняка тоже испытывают не только радость, но и озабоченность тем, что их товарищи по судебному процессу остаются под стражей и без особых надежд на близкую свободу. О несовершенстве амнистии, ее половинчатости и ущербности говорят правозащитники, журналисты, политики и общественные деятели. Всем совестливым людям хотелось бы безоговорочного освобождения всех политзаключенных.
Для власти амнистия — это ход в политической игре, способ поддержания имиджа накануне Олимпиады. Для этой цели ей вполне достаточно выпустить хотя бы нескольких узников или просто самых известных. Свой пропагандистский навар власть соберет и на этом. Остальные могут сидеть и не дергаться. В этом нет ничего нового. Так было всегда.
Постановление об амнистии предусматривает освобождение различных категорий осужденных и обвиняемых в зависимости от их возраста, совершеннолетия, инвалидности, беременности, наличия детей и заслуг перед государством. Ну и разумеется, от совершенного преступления. Самый длинный пункт постановления — перечень статей, не попадающих под амнистию. В этом тоже нет ничего нового.
Как всегда, амнистия не распространяется на злостных нарушителей порядка содержания в местах лишения свободы. Помещался за последний год хотя бы два раза в карцер или штрафной изолятор — никакой амнистии! А кто не помещался, того в самую ближайшую неделю вполне можно упаковать пару раз на несколько суток, и какая бы ни была у тебя подходящая статья, возраст или заслуги перед отечеством, сиди и не рыпайся! Понятливые и состоятельные зэки срочно отстегнут лагерному начальству стоимость собственной амнистии, остальные посидят до конца срока. В этом тоже нет ничего нового.
Не попадут под действие амнистии особо опасные рецидивисты, ранее помилованные или амнистированные, а также осужденные последний раз в местах лишения свободы.
Необычно для амнистии то, что особо оговариваются как попадающие под амнистию статьи о хулиганстве и массовых беспорядках. Вообще говоря, было бы достаточно того, чтобы этих статей не было в длинном перечне исключенных из амнистии. Однако решили сосредоточить на них внимание. Очевидно, речь идет о «болотных» узниках иPussy Riot.
Освободить Марию Алехину и Надежду Толоконникову по амнистии за два с половиной месяца до окончания срока — особо изысканное издевательство со стороны властей. Это почти то же самое, что сбросить в апелляционном суде год лишения свободы приговоренному пожизненно! Не случайно Маша Алехина ищет правовые основания для отказа от амнистии. Увы, их нет. Постановление Госдумы имеет силу закона и в отношении осужденных обязательно для исполнения.
С «болотными узниками» власть поступила жестче. Статья 213 УК состоит из трех частей: организация массовых беспорядков, участие в них и призывы к ним. Под амнистию попали только две последние части и по ним амнистированы четверо: Мария Баронова, Николай Кавказский, Леонид Ковязин и Владимир Акименков (фото). Остальные, имеющие первую часть или ст. 318 — насилие в отношении представителя власти, — останутся сидеть.
Такой избирательный подход не случаен. Власть изображает юридическую точность и правовой подход. Она как бы дифференцирует преступников по тяжести совершенных ими деяний. При этом все обвинения «болотным узникам» вздорны и не основаны на законе, доказательства обвинения фальсифицируются, а доказательства защиты не принимаются во внимание. При нормальном правосудии они все уже давно были бы на свободе. Только полностью ангажированный суд может судить их на основании имеющихся обвинений. При этом, продолжая дурной судебный спектакль, власть беззастенчиво играет в скрупулезность при отборе кандидатов на амнистию.
Для политических заключенных каждый день в тюрьме — лишний. Поэтому поздравим освободившихся и пожелаем освобождения сидящим! И одновременно с этим напомним: амнистия — не инструмент правосудия. Как и помилование, это инструмент прощения и милосердия. Власть любит иногда поиграть в великодушие, преследуя при этом свои политические цели. Не надо обманываться на этот счет. Амнистия более или менее успешно компенсирует недостатки правосудия, но не заменяет его. Честный суд гораздо важнее даже самых широких и регулярных амнистий. Уже хотя бы потому, что амнистия не распространяется на всех невиновных, а только на тех, кого власть решит освободить по своей барской прихоти.