Ирина Мишина, телеведущая, специально для «Нашей Версии» Илья Яшин стал в июне вторым по популярности в группе лидеров протестного движения, по данным ВЦИОМ. Впрочем, он и был отнюдь не «серым кардиналом» протестного движения. Акции, в которых участвовал Яшин, зачастую были эпатажными – будь то публичное «обривание против призыва в армию» у стен Генштаба, демонстративное самосожжение на Софийской набережной под лозунгом «Нет преемнику, или гори в аду», «висение» над Москвой-рекой с лозунгом «Верните народу выборы, гады!». Дружба с Ксенией Собчак только добавила ему популярности. А заодно и проблем.
–Илья, почему на вашем счету такое количество эпатажных публичных акций? Вы пытались таким образом заявить о себе, привлечь внимание?
– Это была вынужденная необходимость. Если вы ведёте оппозиционную деятельность в условиях информационной блокады и жёсткой авторитарной системы, то пробивать эту стену приходится нестандартными способами. Я был вынужден устраивать эпатажные акции с целью привлечь внимание к важным проблемам. Но я всегда понимал: никакой эпатаж и никакой радикализм не решат проблему слома системы. Для этого необходима массовая поддержка. В 2007 и 2008 годах, когда мы поджигали себя и висели под мостами, общество ещё не созрело для массовой поддержки наших идей. Сейчас протестные митинги собирают до 100 тыс. человек, поэтому необходимость в эпатаже отпала.
– Илья, простите за нескромный вопрос, но ваш роман с Ксенией Собчак – не часть ли эпатажа? Или взаимного пиара, как это часто бывает у известных людей?
– Свою личную жизнь я не считаю правильным комментировать. Извините.
– Вы давно познакомились?
– На митинге на проспекте Сахарова в декабре…
– Вы присутствовали во время обыска в квартире Ксении. Это действительно была столь унизительная процедура, как описала её потерпевшая?
– Они просто забрали компьютеры – мой и Ксении, извлекли из почтового ящика её личную переписку. Некоторые письма из переписки с её бывшими молодыми людьми они с садистским удовольствием зачитывали вслух и комментировали.
Специфика нашей полицейской системы в том, что она не имеет целью найти виновного и привлечь его к ответственности в соответствии с законом. Она стремится просто унизить человека. Если вы становитесь фигурантом уголовного дела, вся система работает на то, чтобы сломать вас как личность. Ведь в тот день с обысками ворвались в 18 квартир, причём не только тех, кого считают свидетелями и подозреваемыми, а ещё к их родственникам, близким людям. Все знают, что Ксения не была на Болотной площади. ОМОН пришёл в её квартиру исключительно потому, что она со мной. Этой причины оказалось достаточно для того, чтобы забрать её личные вещи, компьютер, мобильный телефон…
– …и деньги. Кстати, сейчас циркулируют упорные слухи о том, что это были деньги оппозиции.
– Это личные деньги Собчак, которые она просто хранила дома. Ксения входит в пятёрку самых состоятельных представительниц шоу-бизнеса. Доказать, что это легально заработанные деньги, адвокатам не составит труда. Власть, видимо, считает, что сам факт наличия у человека денег, даже честно заработанных, – преступление.
– Ксения Собчак призналась, что находится под вашим влиянием и обаянием. Как становятся профессиональными революционерами?
– Политика всегда была мне интересна. Ещё в 9-м классе средней школы я участвовал, помню, в митинге против бомбёжки Белграда. Потом митинговал в поддержку журналиста Хинштейна во время его конфликта с Рушайло…
В школе начал заниматься журналистикой, даже писал в газету «Глагол».
Знаете, я рано понял, что в политику людей приводят два пути. Иногда это прагматические соображения, когда люди тупо идут делать карьеру, устраиваясь, например, помощником депутата, с тем чтобы потом стать депутатом, чиновником. Но есть альтернативный путь, когда вы идёте отстаивать свои убеждения. Я выбрал именно этот, второй путь. Наверное, потому, что книжки читал в детстве правильные. Например, обожал роман Этель Лилиан Войнич «Овод».
– Вы мечтали российским Оводом стать, когда поступали в Эколого-политологический университет?
– Я хотел изменить мир и действительность. Именно в то время, в начале 2000-х, стало понятно, что нужны коренные перемены. Началась вторая чеченская война, общество охватила милитаристская истерика, Путин произнёс свою ключевую фразу про необходимость «мочить в сортире». В тот период я уже был членом партии «Яблоко».
– Чем был вызван ваш конфликт с руководством этой партии?
– У меня был конфликт с Явлинским по целому комплексу вопросов. Просто он организовал своего рода «яблочный чучхе» и ни с кем не желал объединяться. В результате от выборов к выборам «Яблоко» теряло голоса. Ещё мне категорически не нравилось заигрывание «Яблока» с властью. В политике все противоречия должны разрешаться в результате нормального цивилизованного диалога. Но этот диалог должен быть публичным и честным. А когда лидеры оппозиционной партии бегают в Кремль, чтобы получить бонусы на выборах, это совсем уже другая история.
Я прекрасно знаю, какой ценой «Яблоко» сохранило свою регистрацию, когда многие партии запрещали. Просто были кулуарные договорённости между администрацией президента и «яблочными» лидерами. А тут ещё случился громкий конфликт в Мосгордуме…
– Что это был за конфликт?
– Когда утверждали мэра Москвы, «Яблоко» в Мосгордуме голосовало за Лужкова. Это было предательством избирателей, потому что избиратели «Яблока» считали Лужкова коррупционером. Да, Явлинский в 2007 году говорил, что хотел бы видеть меня в федеральной тройке на выборах в Думу, но я отказался. Я не считал возможным участвовать в такой игре. Мне очень жаль, что «Яблоко» сейчас вне Думы и по большому счёту в арьергарде. Я считал Явлинского очень перспективным политиком и возможным кандидатом в президенты России.
– Кто был вашим учителем и наставником в «революционном деле»? Навальный аж в Йельском университете учился, а вы догоняете его по популярности среди оппозиционеров. Неужели вы самоучка?
– Мой диплом был посвящён тактике уличной борьбы и основывался на моём личном опыте уличной политики. Были, конечно, разные наработки в этом направлении. Например, книга «архитектора ненасильственных революций» Джина Шарпа, от которой бросает в дрожь любого члена «Единой России». Но это скорее методичка по организации протестных действий в условиях авторитарных режимов, такой вспомогательный материал. Мой личный опыт «уличной политической борьбы» – это уникальный материал.
– Илья, чем вы сейчас занимаетесь, кроме оппозиционной деятельности? Ведь то, что вы рядом с одной из самых обеспеченных звёзд шоу-бизнеса, как вы сами назвали Ксению Собчак, ко многому, надо думать, обязывает?
– Я свои деньги зарабатываю честным трудом и по этому поводу никогда не комплексовал. Да, я не зарабатываю миллионы. Но всё, что у меня есть, я добываю честным трудом. Например, занимаюсь репетиторством. Ещё готовлю аналитические обзоры для нескольких социологических структур.
– Как вы представляете своё будущее в политике? Не вечно же вам обзоры писать и репетиторством заниматься…
– Я не люблю загадывать, потому что в наше время в нашей стране ты можешь через полгода оказаться в парламенте, а можешь и в тюрьме. Но если говорить о перспективе, думаю, что я был бы неплохим парламентарием. Смог бы во всяком случае достойно отстаивать интересы своих избирателей.
– Оппозицию часто обвиняют в том, что у неё нет конкретной программы. Что вы предлагаете в качестве альтернативы?
– Нет конкретной программы? Извините, у движения «Солидарность» есть программа «30 шагов к свободе», в которой описан путь поэтапных изменений. Это очень объёмный документ, который предполагает системные реформы практически во всех сферах российского общества. Подробно рассказывать не буду, изложу главное. Сегодня России как воздух нужны реформы, которые стимулировали бы конкуренцию во всех областях – в политике, в экономике, в общественной жизни. За время пребывания у власти Путин сделал всё, чтобы ликвидировать абсолютно все механизмы конкуренции. Смотрите: в политике царит абсолютная монополия, экономика тоже поделена на сферы влияния монополистов. И ещё я думаю, что в нынешних условиях какая-то одна сила не должна формировать правительство. Я – за переходное правительство национального согласия.
– Сейчас многие критикуют наш парламент. Да и президент под прицелом критики. Вы сторонник парламентской или президентской республики?
– Считаю, что в России нужна конституционная реформа. Необходимо ликвидировать перекос в сторону исполнительной и президентской власти. Конституционная реформа должна дать больше полномочий парламенту, это сделает нашу политическую систему более устойчивой. Парламент однозначно должен получить больше полномочий.
Мне кажется, многие российские беды от того, что у нас принято переоценивать роль личности в истории. Люди привыкли надеяться на доброго «царя-батюшку», который придёт и все проблемы разом решит. Это фэйк. Люди должны сами ежедневно участвовать в управлении страной.