2003-й был поворотным годом в становлении путинского режима, годом перехода от полуавторитарной «гибридной» политической системы к полноценному авторитаризму. Летом Кремль прекратил вещание последнего независимого телеканала, осенью, с арестом Михаила Ходорковского, послал сигнал об окончательном подчинении судебной системы и бизнеса своей политической воле.
После публикации текста «Who is who: российская оппозиция и “закон Магнитского”», в котором я привел таблицу сторонников и противников «закона Магнитского» в рядах российской оппозиции (или называющих себя оппозицией), публицист и член бюро партии «ЯБЛОКО» Алексей Мельников упрекнул меня в том, что я не упомянул в числе сторонников закона известного правозащитника, члена политкомитета «ЯБЛОКА» Валерия Борщева.
Представленную на днях Концепцию нового учебно-методического комплекса по отечественной истории, призванную формировать «общественно согласованную позицию по основным этапам развития российского государства и общества», ждали с опасением.
Думаю, многие помнят, где они находились и что делали 25 октября 2003 года в тот момент, когда в новостной ленте с пометкой “молния” появилось сообщение об аресте Михаила Ходорковского. Тот день был, безусловно, поворотным в новейшей истории России.
В принятом значительной частью российской оппозиции нарративе новейшей отечественной истории кризис сентября-октября 1993 года – роспуск президентом Ельциным Съезда народных депутатов и Верховного Совета – стал отправной точкой перехода России от демократии к авторитаризму, логически завершившегося путинским термидором. Что говорить, нарратив привлекательный, по-своему логичный (если принять антиисторический подход, подгоняющий прошлые события под нужную политическую аргументацию), простой в объяснении, в том числе для международных аудиторий, и к тому же эмоционально окрашенный.
Как и следовало ожидать, “нашисты” всерьез возбудились после международной реакции на официальные результаты выборов мэра Москвы. Смысл многочисленных “патриотических” комментариев в Сети сводился к возгласу “А ты кто такой?” (“Кто такой Козлевич? Я не знаю никакого Козлевича!” ©)
Политика редко бывает черно-белой. Жизнь всегда ярче, сложнее, многограннее.
Но бывают исключения. Бывает, что и вправду – мы или они. Так было в Чили в 1988-м, когда решалась судьба диктатуры Пиночета. Так было в Сербии в 2000-м, когда оппозиция выступила единым фронтом против бандитского режима Милошевича. Так было на Украине в 2004-м, когда организованный гражданский протест оказался сильнее властного ресурса.
Вчерашнее заседание Верховного суда РФ сюрпризов, увы, не принесло: проигнорировав российскую Конституцию (ст.
По мере приближения сентябрьских выборов мэра Москвы – главного политического события года (а возможно, только прелюдии к главным политическим событиям) – противники действующего режима спорят о тактике поведения в ходе кампании. Должны ли другие некремлевские кандидаты сняться с выборов в пользу главного оппозиционера Алексея Навального, тем самым четче обозначив альтернативу, – или, наоборот, остаться в бюллетене, чтобы увеличить шансы на второй тур? Следует ли голосовать принципиально или тактически, «за любого кроме»?