Есть люди – в основном политические и общественные деятели, часто деятели культуры, – которых безошибочно узнают по одним инициалам. FDR и JFK в Америке, BHL и VGE во Франции – лишь самые известные примеры. В России таких людей двое: ВВП и МБХ. Два человека, совершенно не похожие друг на друга, но навсегда связанные одной исторической эпохой. В будущих учебниках истории их имена будут писать на одних и тех же страницах.
Преступления проще совершать в темноте, а потому неудивительно, что первой мишенью атаки Владимира Путина стало независимое российское телевидение. Наличие альтернативного источника информации – собственно, источника информации, а не пропаганды – с доступом к десяткам миллионов телезрителей было помехой как для консолидации неограниченной политической власти, так и для немалых коррупционных аппетитов кремлевской верхушки. Помеху следовало устранить.
Российская политика делается в Москве и Петербурге, и столичные события – будь то в августе 1991-го или в декабре 2011-го – всегда имеют общенациональное звучание. То же относится и к выборам. В этом смысле Московская городская дума (как и Законодательное собрание Санкт-Петербурга) – не просто один из 83 региональных парламентов РФ, но самостоятельная федеральная платформа. Неудивительно, что переход российских политиков из «большого» парламента в столичный (Григорий Явлинский в Петербурге, Николай Губенко в Москве) почти не считается понижением.
Кампания по выявлению «иностранных агентов» среди российских неправительственных организаций, начатая по личному распоряжению Владимира Путина, все больше отдает раннесталинским временем.
Использование «живого щита» – прием террористов. Женщинами и детьми прикрывались «Хамас», «Хезболла», «Тамил-Илам» и другие подобные группировки.
С недавнего времени этим приемом не брезгует и российская власть. В ответ на принятие в США «закона Магнитского», предусматривающего персональные визовые и финансовые санкции в отношении путинских чиновников, причастных к коррупции и нарушениям прав человека, Кремль запретил американским гражданам усыновлять российских сирот.
12 апреля в соответствии с требованиями «закона Магнитского» правительство США опубликовало список российских чиновников, подпадающих под действие визовых и финансовых санкций из-за причастности к нарушениям прав человека. Несмотря на то что первоначальный список оказался более чем скромным, старший политический эксперт ИСР Владимир Кара-Мурза отмечает, что его публикация создала ряд важных прецедентов – и что сам список далеко не окончательный.
Известно (знаю об этом достоверно), что еще в начале 2012 года, почти сразу после думских выборов, один весьма близкий к администрации президента политтехнолог настойчиво предлагал Кремлю «сдать» нижнюю палату ради сохранения власти – сбить накал общественного протеста, направленного в тот момент почти эксклюзивно на требование отмены сфальсифицированных парламентских выборов, и обеспечить Владимиру Путину относительно спокойное возвращение в Кремль. Тогда власть на это не пошла.
Таких людей, как Борис Березовский, невозможно рисовать черным или белым.
Вослед ушедшему, как часто водится, льют потоки негатива. В нём много справедливого. В первую очередь – то, что он был отцом-основателем и путинского президентства, и партии «Единство» (ныне – «Единая Россия»). О чём каждодневно жалел – но уже ничего не мог исправить – все последние годы своей жизни.
Но если помнить, то помнить всё. В том числе и вот эти два эпизода.
То, что ответ Кремля на американский «Закон Магнитского», установивший визовые и финансовые санкции для российских коррупционеров и нарушителей прав человека, станет «ассиметричным», было очевидно: не запрещать же, в самом деле, законодателям и чиновникам США хранить накопления в Сбербанке.