Интервью члена бюро ФПС “Солидарности” Ильи Яшина интернет-изданию Закс.ру
Задача власти – в сохранении политической монополии
– Что чувствует политик, отстраненный от выборов? Конкретно Вы на этих выборах?
– У нас не только политики отстранены от выборов, но и само общество. Даже у допущенных к избирательной гонке кандидатов нет особенных иллюзий: результат голосования зависит не от мнения граждан, а от настроений в администрации президента. Федеральное руководство всех партий вынуждено играть в эти мутные игры: согласовывать в Кремле предвыборные списки и программы, договариваться о финансировании кампании.
Я хочу участвовать в выборах, мне есть что сказать и предложить избирателям. Но выборы у нас фальшивые, и цена допуска на них – потеря политической независимости. Этим я жертвовать не готов, играть в наперстки с администрацией мне неинтересно. Так что я чувствую себя в первую очередь свободным человеком.
– Может быть, нужно вернуть на выборах в Госдуму мажоритарные округа?
– Думаю, в нынешних условиях это было бы полезно. Ведь депутатами зачастую становятся никому не известные персонажи, пролезающие в парламент за спинами «кандидатов-паровозов». Особенно такой технологией злоупотребляют «Единая Россия» и ЛДПР. В мажоритарных округах избиратели, по крайней мере, могут увидеть лицо своего будущего представителя во власти.
Однако сам факт восстановления мажоритарных округов проблему с выборами, конечно, не решит. Выборы по партийным спискам жестко контролируются властью, по сути – в режиме ручного управления. Наивно ожидать, что в округах будет иначе. Поэтому главной задачей является возвращение гражданам права выбирать своих представителей в самом широком смысле. На практике это означает ликвидацию цензуры, обеспечение независимого правосудия, освобождение выборов от административного контроля, равные условия для ведения избирательной кампании. Ну и самое главное – допуск на выборы оппозиции, а не только имитирующих борьбу спарринг-партнеров власти.
– Что неправильно в законе о политических партиях? Правоприменение или сам закон тоже плох?
– Это драконовский закон, который дает чиновникам огромный простор для давления на партии. Именно ужесточение законодательства привело к тому, что за годы правления Путина число партий сократилось с 64 до 7. Фактически этот документ стал рычагом манипулирования политической системой: Кремль по своему разумению выдает лицензии подконтрольным партиям и избавляется от опасных конкурентов на выборах.
Я убежден, что порядок регистрации партий должен быть уведомительным. С какой стати чиновники решают, кто может участвовать в выборах, а кто нет? Избиратели сами разберутся, кому доверить парламентские мандаты. Неправильно и то, что партии должны передавать в государственные органы списки своих членов. Мы не раз сталкивались с тем, что полицейские оказывают давление на оппозиционных активистов, которые фигурировали в документах, поданных в органы юстиции.
– Могут ли вообще нынешние власти зарегистрировать тот же «Парнас»? Что для этого надо сделать?
– Решение об отказе в регистрации “Партии народной свободы” принимал Путин и, кстати, публично его озвучил. Вспомните: в декабре прошлого года, выступая по ТВ, он заявил, что лидеры нашей партии «рвутся к кормушке», но он этого не позволит. Минюст взял под козырек и под надуманным предлогом лишил нас права участвовать в выборах.
Не верю, что у оппозиции есть шанс принять участие в федеральных выборах, пока Путин остается во главе страны. И речь не только о «Парнасе» – за последний год было отказано в регистрации восьми оппозиционным партиям. Задача этой власти – сохранить политическую монополию, она боится любой конкуренции. Поэтому нам приходится искать альтернативные формы политической активности, в том числе на улице.
Может быть, парнасовцы сами виноваты? Мертвые души в списках, ошибки в документах?
– Это даже смешно обсуждать. Минюст отказался признавать членами нашей партии лишь сорок человек. Но даже без учета этих людей в списках «Парнаса» больше 46 тысяч членов, что соответствует требованиям закона. Были еще какие-то абсурдные претензии к нашему уставу: якобы он не предусматривает ротацию руководящих органов. Но руководство, по нашему уставу, выбирается на ограниченный срок, после чего проводится съезд и новые тайные выборы. Что это, если не ротация? Нет ни единого сомнения: «Парнас» снят с выборов по политическим мотивам в хамской манере, которая прекрасно характеризует кремлевскую команду.
Я уверен, что Европейский суд признает незаконным это решение Минюста. Недавно этот суд уже принял решение по аналогичному делу в пользу Республиканской Партии России. Однако к отмене результатов псевдовыборов это, к сожалению, не приведет: на мнение европейцев Путину плевать.
Оппозиционность – синоним независимости
– Какие партии или организации (зарегистрированные или незарегистрированные) вы бы назвали оппозиционными?
– Критерий очень простой: оппозиционными являются те партии, представители которых не бегают договариваться в Кремль. Оппозиционность в нынешних условиях является синонимом независимости. Среди организаций, сохранивших свой суверенитет, с уверенностью могу назвать «Парнас», «Другую Россию» и «Левый Фронт». Зарегистрированные партии на этом фоне выглядят комично: днем их лидеры кричат о своей оппозиционности, а вечером пьют чай в приемной Суркова и выпрашивают себе кресла в Госдуме. При этом тщательно подбирают слова в публичных выступлениях: критикуют абстрактную коррупцию, но конкретных коррупционеров из путинского окружения называть боятся.
– Не кажется ли вам, что россияне устали от демократической и либеральной риторики?
– Россияне устали от произвола и бесправия. Какой толк от того, что единороссы кричат о патриотизме, если на практике их политика ведет к обнищанию граждан и росту коррупции? Что касается либеральной риторики, то я как-то не наблюдаю ее засилья. Путин, помнится, объявлял себя и консерватором, и русским националистом, и сторонником СССР. А под критику либеральной идеологии и демократической оппозиции, напротив, заточена вся государственная пропаганда. Причем отвечать критикам мы можем разве что в интернете: на общенациональные СМИ доступ закрыт цензурой.
– На националистические мероприятия собирается хотя бы по 10 000 человек, а на демократические…
– Массовку на крупных митингах националистов делают футбольные фанаты. Это довольно сплоченная субкультура, которая действительно разделяет ультраправые взгляды. Однако не стоит ждать, что фанаты бросят футбол и сосредоточатся на политике. Для многих из них участие в митингах националистов – всего лишь возможность покричать ксенофобские речевки за пределами стадиона.
Если же говорить про актив националистических организаций, то я не склонен преувеличивать проблему. Например, недавно в Москве состоялся согласованный с властями митинг под лозунгом «Хватит кормить Кавказ». Фанаты его проигнорировали, и в итоге собралось немногим более 300 человек. Одновременно на Пушкинской площади проходил митинг демократов, на который народу пришло в 4-5 раз больше. Вообще, народ у нас не такой примитивный, как некоторым кажется.
– Нет ли риска, что первенство в протестном политическом поле захватят националисты?
– Риск есть, но это нормальная политическая конкуренция. Вообще к националистическому движению надо подходить дифференцированно. Если организация выступает с правоконсервативных позиций, за семейные ценности и, например, за ужесточение миграционного законодательства, то она вполне имеет право участвовать в выборах. Но если кто-то призывает дать одной национальности больше прав, чем другой, то это просто противоречит Конституции. Более того – по сути, это призыв к развалу страны и гражданской войне. С такими людьми я бы не хотел иметь ничего общего. Да и будущего у них нет в такой многонациональной и многоконфессиональной стране, как Россия.
Мне чужд снобизм
– Можно ли растолковать что-то про демократические ценности в провинции?
– Конечно, можно. Мне чужд столичный снобизм. На прошлой неделе я, например, был в Кировской области, где общался со студентами университета и учащимися ПТУ. Не так давно встречался с рабочими на заводах в Тюмени, с предпринимателями в Хабаровске. В этом году я также ездил в Новосибирск, Красноярск, Ярославль.
Со всеми удается найти общий язык, было бы желание. Некоторым «демократам» давно пора избавиться от пренебрежения к согражданам, которое особенно ярко проявлялось в девяностые годы. Мол, народ у нас глупый и темный, а мы великие просветители и сами знаем, что ему нужно. Этот снобизм сильно подорвал доверие людей к демократическим партиям, и теперь ошибки прошлого приходится исправлять в гораздо более сложных условиях.
– Не пора ли вводить на федеральных и региональных выборах цензы – например, имущественный и образовательный?
– Вот-вот, про такую порочную логику я и говорю. Я сторонник демократии и равноправия. Я верю в российский народ. Люди, живущие в России ничуть не хуже и не глупее тех, кто населяет европейские страны. Да, власть узурпировала кучка воров, а люди это, к сожалению, терпят. Но и в Европе бывали темные времена. Сама идея цензов мне кажется оскорбительной.
– В чем, на Ваш взгляд, смысл либерализации законодательства о выборах, которое войдет в силу со следующего цикла? Снижение барьера – зачем оно? Все уже вымерли, кого хотели удавить, или есть какая-то другая причина?
– Процедура, которую мы по привычке называем выборами, давно уже не представляет для власти никакой опасности. Реальная оппозиция находится за бортом избирательного процесса. Придворная оппозиция послушна и управляема. Так что теперь можно и либеральные реформы изобразить. Однако не стоит обольщаться: если Кремль почувствует хотя бы минимальную угрозу своей политической монополии, гайки снова немедленно закрутят.
– Как вы считаете, после рокировки в тандеме эта парочка у власти продержится все 12 лет?
– Они явно на это рассчитывают. По сути, весь политический процесс в стране свелся к обеспечению пожизненного пребывания Путина у власти. Но я сомневаюсь, что у людей хватит терпения на все двенадцать лет. В стране накапливается груз социальных проблем, растет коррупция и усталость граждан от одних и тех же лиц в Кремле. Рано или поздно ситуация взорвется.
– Возможна ли революция в России?
– Все предпосылки для этого сформированы. С одной стороны, мы наблюдаем монополию и несменяемость власти. С другой – огромное социальное расслоение и зашкаливающую коррупцию. Это взрывоопасный коктейль, который откровенно пахнет революцией. Спасти страну от масштабных потрясений может только либерализация политической системы. Вместо этого власть ужесточает давление на оппозицию, делая ее более радикальной. При этом радикальней становится и само общество. Путин откровенно провоцирует бунт, но я искренне надеюсь, что кровавого сценария удастся избежать. В этом я вижу, в том числе, и свою миссию.
Наша задача – придать ускорение кремлевским обитателям
– Интересен взгляд политика нового поколения. В какой момент настоящие демократы в России утратили контроль за ситуацией и почему резко перестали претендовать на серьезные успехи с 2000 года? Да и были ли у нас настоящие демократы во власти?
– Демократическое движение очень сильно ассоциируется с Борисом Ельциным и крупными государственными ошибками девяностых годов. Избавиться от этого наследия очень тяжело и далеко не все понимают необходимость этого. Путин же, хоть и был преемником Ельцина в 1999 году, очень быстро взял на вооружение критическую риторику в отношении реформ девяностых. На самом деле Путин – плоть от плоти тех реформ, но сумел публично дистанцироваться от Ельцина, его олигархического окружения и заморочить людям голову. А нам до сих пор приходится доказывать, что мы не верблюды.
– Вы верите, что в президентской администрации есть некий стоп-лист, куда входят оппозиционные политики?
– Знаю это наверняка. В 2007 году, например, мой коллега Владимир Рыжков получил предложение войти в тройку СПС на выборах в Государственную Думу. Однако администрация президента заблокировала эту инициативу, пригрозив снятием с выборов всего партийного списка. Не секрет, что стоп-листы есть и на телеканалах. Вспомните историю, когда в эфир к Владимиру Познеру пригласили известного экономиста Делягина. Записали передачу, а потом вспомнили, что Делягин под запретом. В итоге обрезали пленку так, что зрители смогли увидеть лишь ноги Делягина в паре кадров.
– Что вы скажете о такой позиции: “из этой страны пора валить”? У вас самого случайно двойного гражданства нет?
– Нет, я связываю свое будущее с Россией и никуда уезжать не собираюсь. Но не осуждаю тех, кто начал паковать чемоданы. Понимаю, что мало кому хочется тратить годы жизни в духоте путинского застоя. Конечно, в мире есть места и комфортнее. Но я не устаю убеждать людей оставаться в России. В конце концов, стыдно и унизительно оставлять страну на откуп негодяям. У кремлевских обитателей деньги и недвижимость давно за границей, там учатся их дети. Вот они пусть и проваливают. А наша задача – придать им ускорение.
– Относительно нынешних выборов: вам симпатичнее позиция Навального или Немцова? В чем изъяны той и другой?
– Я вообще считаю, что эти разногласия носят стилистический характер. Главное, что нас объединяет общее понимание: «Единая Россия» – это партия жуликов и воров. Но голосовать за навязанные Сурковым партии (как предлагает Навальный) я не буду. Не верю, что это способно изменить систему. Впрочем, и предложение Немцова массово портить бюллетени систему не изменит, но хотя бы позволит сохранить честь. А то проголосуешь за Зюганова или Жириновского, а после какого-нибудь их позорного голосования в думе придется краснеть.
– Не кажется ли вам, что идея Немцова с “Нах-Нахом” несколько грубовата и провокационна?
– Грубовата и провокационна идея Путина ликвидировать в стране выборы и сделать передачу власти предметом частной сделки. А поросенок Нах-Нах это юмористический персонаж, придуманный, кстати, не Немцовым, а писателями Дмитрием Быковым и Виктором Шендеровичем. Он у меня ассоциируется с другим персонажем Шендеровича: помните, был такой Хрюн Моржов? Вполне народные герои, на мой взгляд.
– Что бы вы посоветовали петербургским избирателям, которым важно ваше мнение?
– Жителям Петербурга повезло больше, чем гражданам остальной России. На выборах в питерское Законодательное собрание у них есть возможность проголосовать за объединенный список демократов, который сформирован на базе «Яблока». В этом списке есть и представители “Партии народной свободы”, и известных в городе общественных организаций. Важно, что реальные шансы стать депутатом существуют у лидера питерского «Яблока» Максима Резника. Я его знаю уже десять лет: это порядочный человек, который обладает отменными качествами политического бойца и твердым мужским характером. Так что если петербуржцы проголосуют на выборах в ЗакС за «Яблоко», стыдно им за свой выбор не будет.
Антон Морозов