18 декабря по решению комиссии по перспективному развитию и градостроительству Московской городской Думы председатель комиссии М.И. Москвин-Тарханов внес законопроект об изменениях Градостроительного кодекса Москвы. Уже 26-го декабря Дума приняла проект в первом чтении. Видимо, не случайно поправки принимаются до 14 января, т.е. готовить их пришлось в новогодние выходные. 18-го поправки рассмотрит комиссия Мосгордумы, и вскоре закон, видимо, будет принят.
Градостроительный кодекс Москвы принят четыре с половиной года назад и с тех пор изменялся несколько раз, в том числе в апреле и июне 2012 года. И вот теперь – снова, да еще в первоочередном порядке. Что-то Дума недодумала за четыре года или просто делать нечего? Выглядит это несерьезно. Но не так все просто.
За последний год уж очень досадили мы, москвичи московским властям самим фактом нашего существования. Ведь «я мыслю – значит, я существую». Вот мы и мыслим, вместо того чтобы доверить это опасное занятие своим «избранникам». А мыслим мы, когда получаем информацию. А для получения информации о городе, в котором живем, у нас нынче остался, по сути, единственный канал – публичные слушания. Ведь СМИ либо заняты более высокими материями, чем городские дела, либо вместе с властями стараются нас отучить от вредной привычки мыслить. Те СМИ, которые заняты высоким, не понимают, что для власти ощипывание наших прав и свобод – это лишь обеспечение главной цели, а главная цель – сверхприбыли, в частности, от строительства на нашей земле.
Нам права и свободы нужны и сами по себе, и как гарантия прогресса, и как необходимое условие решения конкретных проблем. Это наш Первый и наиважнейший фронт, но пока это дело не ближайшего будущего. Между тем наше имущество и наш городской бюджет расхищаются сейчас, вертикаль коррупции отравляет воздух ежедневно, да и вообще жить нам хочется сегодня. Поэтому конкретные проблемы – это наш Второй фронт. Здесь не только проблемы другие, здесь и люди другие, и зачастую люди на этих двух фронтах не желают знать ни друг друга, ни «чужие» проблемы. А между тем уже сейчас практически каждый честный, самостоятельно мыслящий человек с гражданской позицией – уже оппозиция власти, даже если не помышляет об этом. Потому что он смертельно опасен для нынешней власти. Победа же, как бывало в истории, придет, когда фронты соединятся. Но здесь речь не об этом.
И еще один общий вопрос. Если я не только в оппозиции, а считаю власть нелегитимной, – зачем я с ней разговариваю? Ведь я ее этим как бы легитимизирую? Нет. Значительная часть общества (в данном случае не важно – большинство или нет), которую демократ не может не уважать, признает эту власть. Эта власть худо-бедно управляет страной, во всяком случае готовой альтернативы ей в этом смысле пока нет. А переговоры бывают даже с террористами и с оккупантами. Диалог можно вести с кем угодно, лишь бы он не превращался в сговор. Если мы брезгливо отстранимся, то очень много людей в силу сиюминутных потребностей все равно будут вести диалог с властью. Вернее, будут пытаться. Без нашей помощи им будет труднее, а с нашей помощью где-то они добьются успеха и станут нашими союзниками, а на худой конец убедятся на собственном опыте в том, что эта власть из себя представляет, и что мы честно прошли свою часть пути к взаимопониманию. Увы, «худой конец» наиболее вероятен. Если бы было иначе, это была бы иная ситуация в стране. Поэтому мы заявляем цель – принуждение власти к диалогу с обществом. Обо всем – от гражданского контроля за расходами на благоустройство двора до порядка бескровной смены власти.
Для Второго фронта характерно быстрое возникновение и быстрый распад инициативных групп. Мы особенно возбуждаемся, когда вдруг оказывается, что землю, по закону вроде бы нашу, власти отдали очередной любимой фирме, которая напротив наших окон на бывшей нашей детской площадке строит 25-этажный дом, ограждает его высоким забором и продает. Фирма отправляет за рубеж очередную украденную у нас сверхприбыль – процентов эдак 300-400 на вложенный капитал, а наша квартира, лишившаяся солнечного света и машиноместа на стоянке, теряет в цене примерно миллион рублей. Когда-то это назвали «точечной застройкой», потом «точечной бомбардировкой», потом новый мэр сказал, что этого безобразия больше не будет, потом, после переключения финансовых потоков на новых персон, безобразия возобновились.
Жители сносимых домов тоже в панике – те из них, которые способны пробудиться от летаргического сна, навеянного зомбоящиком. Им снилось, что при их жизни снос не состоится, а если состоится, то они переедут в соседний новенький дом, да еще с каким-никаким улучшением. Сны до поры до времени сбывались, но в нынешней России все хорошее когда-нибудь кончается, и Новая Москва чуть ли не до Оки – это как раз их будущее жизненное пространство. А бывшая их земля очень сгодится для извлечения опять-таки сверхприбылей, но опять-таки не ими.
Теперь к прежним «точкам» добавились «многоточия». В Москве строятся или проектируются примерно 20 скоростных автомагистралей, под транспортное строительство за пять лет предполагается «освоить» 1,6 триллиона бюджетных, т.е. наших рублей. Москвичи, которые волею властей окажутся на обочинах этих автомагистралей, получат грохот, болезни от выхлопных газов, разрушающие дом вибрации, во многих случаях затенение от эстакад, а лишатся – зелени под окнами, опять-таки земли перед домом и миллиона (а то и более) рублей в цене квартиры. Причем «технико-экономические обоснования» проектов не предусматривают ни денежных компенсаций жителям обочин, ни их отселения в дома второй линии от магистралей. Катастрофически уменьшается связность района; район разрывается на изолированные одна от другой части; многократно уменьшаются возможности подъехать к жилым домам даже машинам «скорой помощи»; микрорайоны отрезаются от школ, поликлиник, магазинов и т.д.; резко сокращается общественный транспорт. Это требует туннелей и эстакад сверх проектируемых, т.е. дополнительных неудобств для жителей обочин и, конечно, удорожания проекта. Если бы проекты предусматривали все перечисленные компенсации, то, возможно, были бы выбраны другие варианты проектов.
В общем, автомагистрали проектируются, фигурально говоря, по нашим головам, по нам. А также стройки наступают на наши скверы, парки, особо охраняемые природные территории – от Битцевского леса до Лосиного острова.
Что же касается наших надежд на езду без пробок… Проснувшиеся жители обочин вникли в проекты, нашли в своей среде специалистов и обнаружили, что в каждом проекте есть узкие места, и там по-прежнему будут пробки, которые сведут на нет все труды и жертвы. В этом с жителями солидарна и Федерация автовладельцев России. Дело в том, что проектирование вели, как всегда, прикормленные фирмы, у которых коммерческий успех зависит не от деловой репутации, а от благосклонности чиновников, которые проводят конкурсы и тендеры. Независимые эксперты и реальная общественность к выбору проектных решений не подпускаются. Так что при нынешних порядках принятия градостроительных решений наши надежды на езду без пробок не сбудутся.
Так вот, Второй фронт москвичей, подпитываемый этими безобразиями, ширится, становится все квалифицированней и организованней. А тут еще депутаты муниципальных собраний мартовского созыва стали, представьте себе, защищать интересы избирателей. Не все, но хотя бы самостоятельные – десятая часть депутатского корпуса. И это оказалось очень полезно. Есть даже победы, хотя не частые – и в Кадашах, и в рядовых «точках», и на некоторых магистралях. Побед над безобразиями не много, но сколько безобразий даже не возникли благодаря Второму фронту! И сколько «недополучено» распилов и сверхприбылей…
Г-н Москвин-Тарханов – депутат еще с первого созыва Мосгордумы, биолог по образованию, был когда то членом партии «Выбор России». Пришел к полному взаимопониманию с Лужковым, лоббировал бюджет строительства в одном из музеев-заповедников, потом в «Сити», а теперь его сын Иван, генеральный директор компании «Юниверсити Плаза», осваивает бюджет олимпийского строительства в Сочи. Стабильность, однако.
Власти давно живут по понятиям, но все-таки законы им мешают. Настырные москвичи «достали» строительную олигархию Москвы, и она в лице депутата Москвина-Тарханова решила проковырять в законе дырку – избавиться от публичных слушаний по важнейшим градостроительным документам: по проектам градостроительных планов земельных участков, проектам территориальных и отраслевых схем. В Пояснительной записке к законопроекту говорится, что это – приведение в соответствие с Градостроительным кодексом Российской Федерации. Неправда! «Лишние» публичные слушания ему не противоречат. А вот публичные слушания по другим документам во многом обесценятся, потому что на них власти всегда смогут сказать, что решение уже принято – в тех самых документах, которые подписаны без слушаний.
Но на всякий случай роль остальных публичных слушаний снижается даже номинально: исключается формулировка «Результаты публичных слушаний являются основанием для внесения изменений в указанные проекты или принятия решений о нецелесообразности утверждения указанных проектов». Не шибко обязывающая формулировка, но все же… Не забыты и депутаты муниципальных собраний. Они теперь будут получать информацию о слушаниях на месяц позже – одновременно с «рядовыми» гражданами, а это значит, что муниципальные собрания (заседающие раз в месяц) просто не успеют ни разобраться в проблемах, ни принять решения. А то, что законопроект исключает минимальную продолжительность публичных слушаний и уменьшает их максимальную продолжительность – откровенно и грубо противоречат Градостроительному кодексу Российской Федерации.
Публичные слушания – очень слабый инструмент общества. Как сказано выше, формально результаты слушаний ни к чему не обязывают власти. Сильным инструментом были бы органы местного самоуправления с реальными полномочиями, потому городские власти и отняли у них полномочия. Но результаты публичных слушаний власти реально учитывают. Поэтому и утаивают информацию о слушаниях, и заполняют залы собраний своими служащими, и фальсифицируют протоколы и результаты. А теперь вот – урежут набор сюжетов слушаний. И не будет проблем?
Неправда! Проблем меньше не станет, но теперь и эти проблемы вытесняются на улицу. Улица заменяет Думу и начинает не только шуметь, но и думать. В результате прохождение проектов не ускорится, а замедлится. В Пояснительной записке к законопроекту автор объясняет изменения Градкодекса стремлением устранить задержки в прохождении проектов. Это лицемерие. Нормальные проекты тормозятся не сопротивлением жителей, а коррупционными барьерами.
Москвичам все более хочется жить по закону. Но жить можно только по приличному закону. Поэтому 10-го января на первом этаже Мосгордумы народу было битком. Это члены инициативных групп и более 70 муниципальных депутатов (которые настоящие) пришли на совместное заседание фракции КПРФ и Общественного консультативного совета политических партий при Московской городской Думе. Тема – тот самый законопроект. Столько народу здесь не было, пожалуй, никогда. И это несмотря на то, что накануне время слушаний было сдвинуто на час раньше. Значит, люди следили за объявлениями в интернете, перезванивались. Были представлены практически все реальные партии, кроме «Единой России», которая, видимо, себя партией не считает. Не было и «виновника торжества» – г-на Москвина-Тарханова (им – зачем? Мы их не избирали, у них был единственный избиратель, он же первый кандидат в списке «Единой России», и вы его знаете. А что времена меняются, – они поймут, когда будет поздно).
Разумеется, обсудили и осудили законопроект. Чуть ли не каждый выступающий добавлял новые аргументы против. Что примечательно – не было практически ни одного пустого выступления. Помимо основной темы было внесено много предложений для действительного улучшения Градостроительного кодекса Москвы.
Вот неполный перечень тем, требующих улучшений Кодекса:
1. Генплан принят (вопреки аргументированным возражениям практически всех независимых политических и гражданских организаций) без положенного закона о нормативах градостроительного проектирования; после Генплана не приняты положенные законы о плане его реализации и о правилах землепользования и застройки; сам Генплан давно и откровенно нарушается; но никакого решения о приостановке его действия не принималось. Эта анархия выгодна строительной олигархии. Если бы действовали прозрачные нормативы и законы, большинство строек оказались бы явно незаконными. Впрочем, действующий Кодекс позволяет после актуализации Генплана подгонять под него нормативы – «чего же боле?».
2. Необходимы публичные слушания на городском уровне по концепциям всех этих законов, по общегородским программам (например, транспортного строительства), по магистралям, проходящим через несколько районов. Бессмысленно обсуждать пусть даже важные детали, если порочна концепция. Право инициировать городские слушания пусть будет, во-первых,у Городской комиссии по вопросам градостроительства, землепользования и застройки, во-вторых – скажем, у двадцати пяти муниципальных депутатов из не менее чем пяти районов Москвы.
3. В обосновании Генплана необходимы (а пока их нет) данные в масштабе района или микрорайона по загрязнениям почвы, воздуха и водопроводной воды в единицах предельно допустимой концентрации, а такжепо медицинской статистике. Соответственно в градостроительных проектах должны быть эти данные и должны предусматриваться меры и расходы по реабилитации территории.
4. Назначение публичных слушаний на июль-август – издевательство над москвичами (именно так были восприняты «публичные слушания» по проекту Генплана летом 2009 года). Июль и август следует исключить из продолжительности слушаний.
5. Недопустимо совмещать в одних публичных слушаниях, тем более при подведении их итогов, разные вопросы, вопросы разного уровня.
6. Материалы к публичным слушаниям необходимо готовить специально. Они должны, с одной стороны, отражать суть вопроса, а с другой – быть понятны непрофессионалу. Такая подготовка – отдельная профессиональная работа.
7.1. В федеральном градостроительном и жилищном законодательстве неплохо описан порядок городского землепользования. В Москвеэтот порядок игнорируется давно, откровенно и грубо. Масштабы злоупотреблений составляют триллионы рублей, если ориентироваться на кадастровую стоимость московской земли. При Собянине дело обстоит не лучше, чем при Лужкове. Проблема, конечно, в политической воле, а не в законодательстве. Но и законодательно можно многое исправить. В частности, узаконить разработку проектов межевания неукоснительно в масштабах не меньше микрорайона или его обособленной части, и обязательно – с представлением документов о землеотводах или нормативов времен строительства каждого дома, а в градостроительные проекты включать документыо землепользовании и объемах компенсаций.
7.2. Отдельная проблема – красные линии, обозначающие границы между улично-дорожной сетью и территорией жилых микрорайонов. Их произвольное, вопреки нормативам, приближение к линии жилой застройки – это кража нашей земли (кадастровая стоимость земли перед домом может быть порядка сотни миллионов рублей) и возможность в дальнейшем также произвольно приблизить проезжую часть.
8. Проблема давняя, болезненная, коррупциогенная: адреса переселения жителей сносимых домов необходимо включать в проекты реконструкции микрорайонов. Более общее требование – строить отношения с собственниками жилья и земли как с партнерами, которые вносят свою собственность в предприятие по реконструкции микрорайона.
9.1. Накоплен большой опыт проведения публичных слушаний. По каждому их виду нужен четкий перечень представляемых документов, включая упомянутые выше документы о землепользовании.
9.2. Представляемые градостроительные и другие проекты должны быть надлежащим образом согласованы и подписаны разработчиками и ответственными лицами.
9.3. Участники публичных слушаний, постоянно проживающие в районе, должны голосовать отдельно от остальных, а их мнение учитываться особо.
9.4. Участники должны избирать ведущего собрания, секретаря и, главное, – своего представителя, уполномоченного согласовать протокол, результат и архивируемый комплект представленных материалов, а без этих согласований слушания считать недействительными.
9.5. Время начала слушаний, кроме предвыходных дней, сдвинуть с 18 на 18:30 или 19 часов.
10. У граждан должно быть право инициировать публичные слушания в своем микрорайоне, районе. Скажем, через подписи 3% жителей этих микрорайонов, имеющих право голоса при выборах муниципальных депутатов.
11. Необходима серьезная административная ответственность за нарушения законодательства о межевании, проектировании, организации публичных слушаний, за фальсификацию их результатов.
Все эти требования оформлены в виде поправок для второго чтения проекта изменений Градостроительного кодекса. У меня 64 поправки, еще у нескольких коллег – по несколько десятков. Рабочая группа Совета политических партий их объединит и передаст фракции КПРФ для внесения. Мы также требуем участия рабочей группы при рассмотрении поправок на комиссии Москвина-Тарханова 18 января. Иллюзий мы не питаем. Скорее всего – это работа на будущее. Ведь депутаты приходят и уходят, а Москва остается.